Синий дракон велел потомку исследовать на прочность ловушку, в которую тот попал. Сеть оказалась прочной, но отнюдь не волшебной. Потомку потребовалось бы лишь небольшое усилие, чтобы разорвать ее. Такие острые когти, как у не го, легко могли порвать морские водоросли, а молнии – прожечь любые путы, чтобы он смог снова взлететь.

– Остановись! – приказал Келлендрос. – Не рвись на свободу… еще не время.

Потомок перестал метаться, сбитый с толку, и постарался устроиться поудобнее. Время от времени он принимался слабо рвать сетку, чтобы кошель колыхался и создавал видимость непокорности пленника.

Это радовало сердце его хозяина.

Незваные визитеры

Великан Маглор находился на борту флагманского корабля. Предводитель племени Сильный Кулак, населявшего холмы возле Палантаса, предпочитал самый большой баркас и имел на него право. Этот корабль, украденный совсем недавно, казался самым надежным в их флотилии. Маглор не очень любил воду, хотя и умел плавать. От воды были одни неприятности: стоило выкупаться, как волосы и кожа становились чистыми, а его любимый запах, которым он так гордился, сразу исчезал.

Маглор был немного крупнее остальных членов своего племени, отчасти поэтому его и выбрали вожаком. Десятифутовый гигант весил больше четырехсот фунтов. Как и у соплеменников, кожа у него была тусклого темно-желтого оттенка, сплошь бородавчатая, с неприятными фиолетовыми пятнами на плечах, локтях и ладонях. Длинные сальные волосы отливали зеленым цветом, хотя теперь, ночью, когда луна скрылась за облаками, казались черными.

Тьма не была помехой для Маглора и его соплеменников. Огромные фиолетовые глаза людоедоввеликанов легко различали в кромешной тьме тихую Палантасскую гавань и все корабли, пришвартованные в ней, а также нескольких человек, которые прогуливались по палубам.

Маглор подал знак гребцам сушить весла, и баркас продолжал дрейфовать. Хотя был поздний час, когда почти все моряки крепко спят или развлекаются в городе, предводитель племени не хотел рисковать: часовые могли услышать плеск весел, поднять тревогу и помешать людоедам-великанам выполнить задуманное дело.

Маглору было наплевать на жителей города. Он, как и любой из его племени, мог легко проломить башку ВСЯКОМУ, кому пришло бы в голову задирать их. Но ему не давала покоя мысль о синем драконе.

Шторму над Ансалоном понадобились люди, а раздобыть их дракон приказал людоедам-великанам. Маглор не собирался разочаровывать Келлендроса. Наоборот, он хотел порадовать дракона, чтобы и впредь верховодить, в своем племени.

Он знал, что в случае необходимости ему помогут Рыцари Тьмы, но хотел справиться с работой один. Хватит того, что его соплеменники вытерпели оскорбление, когда им приказали привезти пойманных людей в лагерь, организованный брутами, как будто лагерь великанов был недостаточно хорош. Эти тупоголовые твари заявились на великанью территорию в сопровождении нескольких Рыцарей Такхизис. долговязые тощие создания были у рыцарей на побегушках и даже шкуры свои выкрасили в синий цвет. Как будто кто-то мог принять их за синих драконов!

Мысли Маглора прервались, когда его баркас легко коснулся галиота с зеленым корпусом. На борту корабля он увидел надпись, которую с трудом разобрал: Наковальня Флинта. Сальные брови людоеда-великана поползли вверх. Правильно ли он прочитал? Флинтом назывался кремень, кусочек твердой породы, с помощью которого высекался огонь, а наковальни не держатся на плаву, сразу тонут. Нет, прочитал он, конечно, правильно – люди просто выбрали глупое название для своего большого корабля. Маглор умел читать – что было редкостью среди вожаков – и кое-что соображал, по крайней мере по сравнению с другими людоедами. Он был самым сообразительным во всем племени.

Размахивая огромными косматыми ручищами, он направил на другие баркасы приказ окружить корабль и остался доволен тем, как быстро и относительно тихо выполняется его распоряжение. Маглор поднялся во весь рост и перекинул через руку сеть. К поясу он прикрепил грубо выструганную дубину с шипами. Убедившись, что она не упадет и не наделает шума, он ВПИЛСЯ когтями в борт «Наковальни» и начал взбираться. На баркасе остался один великан, которому предстояло следить за тем, чтобы лодку не унесло течением. Трое остальных последовали за Маглором. Все они были нагружены сетями и оружием и при этом очень старались не наделать шума.

Дракон велел брать в плен только путников, пришедших в Палантас, людей, до которых местным нет никакого дела и которых не хватятся, если они исчезнут. Маглор с присущей ему смекалкой сообразил, что лучше всего таких странников искать в порту. Глупые жители Палантаса подумают, что исчезнувшие матросы утонули, или нанялись на какой-нибудь корабль, или похищены пиратами, а уж пиратов преследовать они побоятся. Никто ни о чем не догадается, если людоеды утянут с собой несколько матросов, а синий дракон – как и Маглор – будет рад.

Маглор перемахнул через фальшборт – Наковальни и с глухим стуком спрыгнул на палубу. Он прищурился, ища в темноте тени и предметы, испускавшие тепло, и потому сразу нашел человека. Спит, что ли? – Наверное, спит, – подумал Маглор. – Он меня не слышал. Вожак со своими помощниками двинулся вперед.

Ворчун сидел лицом к берегу, спиной к передней мачте, и думал о Диком, своем друге, который сбежал с корабля несколько дней назад. Он знал, что рыжий волк скоро вернется. Дикий любил исчезать, иногда на несколько дней или даже недель, но всегда прибегал обратно.

Полулюдоед потянул носом соленый морской воздух. Завтра он пойдет в город, в ту таверну, куда водил его Риг – Курятник Миртала. Бифштекс, который они тогда заказали, был очень вкусный, а в кармане у Ворчуна завелись денежки – хватит еще на несколько обедов. Может, он и Джаспера угостит, а заодно научит на языке жестов названиям различных блюд.

Риг заверил его, что, как только они покинут бухту, тотчас направятся к побережью Северного Эргота с остановкой в Гайло, где наймутся на грузоперевозки. Капитан обещал, что денежки рекой потекут. Полулюдоед заулыбался, представляя, как будет пить только лучший эль и есть одни бифштексы. Дикий тоже получит свою порцию мяса.

Внезапно Ворчун напрягся, почуяв какой-то незнакомый запах. Поднявшись, он снова потянул широкими ноздрями воздух, а потом обернулся к противоположному борту.

Людоеды-великаны! Он потянулся к небольшой дубинке у себя на поясе, с которой никогда не расставался, но было уже поздно. Самый крупный людоед, отвратительная желтая образина, уже кинулся к нему, повалил на палубу и ударил своей дубиной. Ворчун зарычал и принялся отбиваться, но противник оказался тяжелее, к тому же у него было преимущество – внезапность. Дубина обрушилась на висок Ворчуна, и тот начал проваливаться куда-то в темноту, которая набегала, как волны прилива на прибрежный камень. Ворчун почувствовал, что ему связывают руки и заворачивают тело в нечто похожее на рыболовную сеть.

– Если бы только не глухота, – подумал он, погружаясь все глубже в темноту, – если бы не глухота, я, быть может, услышал бы их и успел предупредить Рига и Джаспера. Тут сознание покинуло его, и он впал в забытье.

– Человек? – спросил самый маленький из людоедов, указывая на Ворчуна.

Маглор наклонился, чтобы получше рассмотреть пленника:

– По крайней мере наполовину. Ничего, он подойдет, – вынес свой приговор вожак. – Ступайте вниз. Приведите других.

Маглор подхватил Ворчуна и поволок к фальшборту. Там вожак перекинул свою ношу через борт Наковальни, а снизу ее принял другой людоед и, особенно не церемонясь, бросил на дно баркаса. Окинув взглядом бухту, предводитель убедился, что и на другие лодки грузят опутанных сетями пленников. Маглор заулыбался, обнажив ряд острых черных зубов.

– Шторм над Ансалоном останется доволен, пробормотал Маглор и, похлопав пустой мешок, висевший у него на поясе, нырнул. в трюм, чтобы посмотреть, нельзя ли там чем поживиться помимо людишек.